Телевизор и дети. 1. Речь.

Влияет ли просмотр телевизора на развитие речи?

Дети учатся говорить, только общаясь с людьми, а не с телеэкраном. Их мозг не обрабатывает телевизионную речь с той же интенсивностью, что и разговор живого человека. К тому же, телевизор – «точечный» источник звука, а в реальности звуки «объемны», дети не учатся концентрировать внимание на звуке. Дети, привыкшие к «разговору» из телевизора, чаще страдают дефицитом внимания и нарушениями слухового восприятия.

zvezda999 (психолог по образованию) защитила диплом о влиянии телевидения на сюжетно-ролевые игры детей. С любезного согласия автора я буду печатать некоторые отрывки, которые кажутся мне особенно актуальными в свете нашего разговора о детских играх. 

«ВЛИЯНИЕ ТЕЛЕВИДЕНИЯ НА РАЗВИТИЕ РЕЧИ
Человек усваивает язык в первую очередь от родителей. Но нынешние родители слишком заняты, они и сами пользуются речью нечасто, а нередко им и сказать-то друг другу нечего. Тот, кто уже с младенчества оказался избалован и обездвижен нянькой-телевизором, будет молчать и взрослея. У родителей «сегодня все меньше времени для детей: в среднем у матери для нормального разговора с ребенком остается лишь примерно двенадцать минут в день», сообщает Борбонус.

Как показали специальные исследования, в наше время 25% пятилетних детей страдают грубыми нарушениями речевого развития. В середине 1970-х годов дефицит речи наблюдался только у 4% детей того же возраста. За 20 последних лет число речевых нарушений возросло более чем в шесть раз.
Тем временем проблема приняла такие масштабы, что в Великобритании пришлось прини¬мать специальные аварийные программы для первоклассников. В 1996г. пресса сообщала об этом следующее: «Теперь в 360 британских школах вводятся аварийные программы, рассчитанные на обучение поступивших в первый класс детей тому, как здороваться или спрашивать дорогу».

Между тем было проведено множество исследований. Английское Общество помощи детям с дефектами речи в 1996г. сообщило, что уже каждый третий ребенок в Англии «заметно отстает в речевом развитии». Проведенные в Болгарии в 1998г. опросы показали, что от 21 до 27% дошкольников страдают расстройствами речи. Объединение немецких логопедов на своей ежегодной конференции, проведенной в Аугсбурге в 1998г. на тему «Расстройства речи и артикуляции у детей», констатировало, что проблемы с речью отмечаются у 15 – 30% всех детей дошкольного возраста. При этом обнаружилось, что данная проблема не связана с определенными социальными слоями или уровнем образования; одинаково страдают дети профессоров и подсобных рабочих. Значит причины надо искать намного глубже.
Дороти Сингер в 1981г. констатировала, «что дети, чаще смотрящие телевизор, отстают в речевых навыках от сверстников, смотрящих телевизор реже».

Наиболее сильнодействующим фактором, наносящим вред развитию речи у детей, надо считать телевидение, поглощающее все больше времени и у родителей, и у детей. И уж совсем невозможными оказываются семейные разговоры, если детям покупают собственный телевизор. Вынужденная изоляция заставляет их заметно увеличивать потребление телевидения, как свидетельствуют статистические данные. У детей, имеющих собственный телевизор, просмотровое время постоянно растет. В 1999г. уполномоченная радиостанции «Свободный Берлин» по работе с молодежью Инга Мор пришла к выводу: «Дети с собственным телевизором каждый день смотрят передачи более трех с половиной часов». Заставляет задуматься ее примечание, что эти дети больше всего любят смотреть взрослые передачи в вечерних и ночных программах.
Особенно важно, что в 1998г. это касалось уже детей от трех до шести лет, — таких, что смотрят телевизор от двух до четырех часов ежедневно, было 10,3%, а еще 2,4% смотрели передачи по четырешесть часов и больше. Хайнеман замечает по этому поводу: «Но как раз эти дети, по нашим данным, смотрят дополнительно еще и видеофильмы и играют на карманной электронной игрушке или на компьютере».
Хайнеман подчеркивает, что телевизор с его «преобладанием визуальной информации» и сам по себе неблагоприятно сказывается на детях. «Даже детские передачи, — сетует он, — часто совершенно далеки от действительности, а быстрые смены кадров не дают ребенку возможности как следует проследить за ходом действия. Передачи нередко построены стереотипно и потому никак не побуждают ребенка развивать собственную фантазию и творческие способности. К тому же именно у частных телевещателей доминируют боевики и показы сцен насилия». Поэтому и речь детей в играх со сверстниками становится скудной — они ограничиваются восклицаниями наподобие тех, что встречаются в комиксах, бессвязными обрывками фраз и нелепыми имитациями шумов, сопровождая их роботоподобными движениями.
Телеэкран не только препятствует формированию речи и артикуляции. Он блокирует и спонтанные, творческие игры и естественное движение, не давая детям стимулов, столь необходимых им для формирования двигательных навыков и органов чувств. Нехватка многообразия варьирующихся раздражений, идущих от окружающего, может привести к дефициту в формировании функций головного мозга, предупреждает Борбонус, а страдают при этом творческие способности, фантазия и интеллект. Дети не прилагают усилий для изобретения новых игр, для создания собственного воображаемого мира. Им скучно рисовать, конструировать, придумывать новые сюжеты. Этот дефицит только усугубляется недостатком в больших городах пригодных для игр площадок и стимулирующих условий. Поэтому Борбонус призывает создать среду, стимулирующую развитие детей. «Человеческая теплота, игры и движение при этом обязательны», — гласит его вывод» .

Что почитать:
Пацлаф Райнер. Застывший взгляд. – М.: evidentis, 2003

Телевизор и дети. 2. Эмоции.

1 - телевидение и эмоции
2 - изменение культурных ценностей

ТЕЛЕВИДЕНИЕ И ЭМОЦИИ
Герта Штурм в 1972г. в ходе множества крупных лабораторных экспериментов обнаружила и подтвердила эффект. Она ис¬следовала эмоциональное воздействие телевидения на реципиентов, точно измеряя его на уровне бессознательных физиологических реакций (частота пульса, частота и глубина дыхания, электропроводность кожи). Эксперимент повторялся по прошествии нескольких недель с одними и теми же испытуемыми, чтобы проверить, что из воспринятых знаний и пережитых эмоций сохранилось в их памяти. Результаты оказались неожиданными для всех участников. Штурм сообщает: «По прошествии трех недель обнаружилось, что знания, полученные через телевидение, были забыты, а вот вызванные масс-медиа эмоциональные переживания остались в первозданном виде. В эмоциональных переживаниях не обнаружено никаких изменений, никаких коррекций; эмоции реципиентов, возникшие у них в ходе первой передачи, не подверглись забыванию». Герта Штурм говорит, что «телевидение вызывает эмоциональные переживания, в силу своей устойчивости равнозначные эмоциональным привязанностям».

ИЗМЕНЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Если бедность не оставляет места и времени для игры любого типа, то в более благополучных сообществах зачастую свободная игра попросту не ценится. Д. Элкинд пишет, что дети традиционно ограждаются от взрослой ответственности и поощряются играть вплоть до старшего подросткового возраста. Тем не менее, родители весьма неодобрительно от¬носятся к игре, желая, чтобы их дети как можно раньше начинали «учиться». Для таких родителей «обучение» означает академическую учебу и, иногда, приобретение музыкальных или спортивных навыков. Они игнорируют социальное и эмоциональное обучение, происходящее в процессе игры. Многие люди этого круга полагают, что игра — несерьезное занятие, зато «работа», особенно школьная, — это продуктивно.

Ребенок как неполная и миниатюрная копия взрослого — этот образ, увы, по-прежнему господствует в умах, словно не было работ, скажем, Пиаже и других ученых, занимавшихся возраст¬ной психологией. Даже специалисты, делающие вид, будто разбираются в теме «дети и масс-медиа», нередко, не задумываясь, исходят из предпосылки, что у детей в принципе имеются те же способности и формы мышления, что и у взрослых, но только у первых они еще не развиты до полного проявления, как у вторых. Так, к примеру, фракция ХДС на заседании ландтага в Дюссельдорфе 14 января 1999г. в своем заявлении потребовала от земельного правительства, чтобы детей уже в яслях учили «осмысленно, самосознательно, с сознанием ответственности и компетентно относиться к масс-медиа», — это требование было заимствовано из доклада экспертной группы университета Кобленц-Ландау. Неужели малыши могут справляться с тем, что по плечу даже не всякому взрослому?

Сегодня детям навязывают взрослую жизнь, поощряя носить совсем недетскую одежду, постоянно сталкивая их с транслируемой медиа сексуальной и агрессивной информацией и принуждая справляться с иницииро¬ванными взрослыми стрессами, такими, как развод, безработица, война и расовое притеснение. М. П. Гуддеми считает, что преждевременность встречи со взрослыми проблемами обостряется все большей зависимостью детей от телевидения, а также в связи с повседневным использо¬ванием видео/компьютерных игр. Дети дошкольного возраста ежедневно смотрят телевизор без присмотра взрослых около 4,5 часов.
Райнер Пацлаф пишет, что есть дети, которые по понедельникам могут перечислить шесть-семь художественных фильмов, просмотренных за выходные. Другие зна¬ют наизусть программы всех каналов и могут совершенно точно сказать, какая серия, какой репортаж и т. п. идет по такому-то каналу в такой-то день и час.

М. П. Гуддеми уверен, что пассивный просмотр телепрограмм вкупе с использованием других медиатехнологий вдвойне отрицает право ребенка на игру. Помимо того, что на детей может неблагоприятно влиять то, что они видят и слышат, время, проведенное у телевизора и за видеоиграми, вычитается из времени, которое можно было бы посвятить более активной, творческой, неформальной игре.

Пацлаф Р. считает, что способность творить образы — сознательно порождаемые или свободные образы фантазии — подавляется тем сильнее, чем больше ребенок смотрит телевизор, и со временем утрата этой способности становится необратимой. Телевизионные образы откровенно обстреливают извне способность фантазии и творческого воображения, растущих изнутри и пробуждаемых лишь собственной активностью.
Способность творческого порождения образов во многом поддерживается свободной игрой. Поэтому не удивительно, что, завершая длинную серию исследований игры и фантазии у дошкольников, Дороти Сингер приходит к выводу: «Сравнивая данные по игровому поведению и потреблению телевидения, мы констатировали, что фантазия лучше развита у тех, кто меньше смотрит телевизор».

ДЕТСКИЙ ИГРОВОЙ ЛАНДШАФТ И ТЕЛЕВИДЕНИЕ

К. М. Джексон пишет, что в конце девятнадцатого и начале двадцатого столетий игры и игрушки продавались преимущественно благодаря магазинным прилавкам, газетным объявлениям и каталогам. Ожидаемыми покупателями этой продукции почти всегда были взрослые, которые приобретали игрушки для своих детей. Однако, как отмечает С. Клайн, с появлением в конце 1940-х — начале 1950-х гг. коммерческого телевидения производители игрушек обнаружили совершенно новую возмож¬ность прямого контакта с потребителями своей продукции — детьми. Постепенно авторы рекламы детских товаров, таких, как хлопья, сладости и игрушки, стали обращаться непосредственно к детям.

Из соответствующих исследований известно, что в США на рынке рекламы в детских передачах бум начался с начала 90-х годов, когда обнаружилось растущее влияние детей на покупательский спрос родителей. Сорок тысяч рекламных роликов в год, т. е. вдвое больше, чем двадцать лет назад, сегодня адресуются прямо детям, прежде всего в виде клипов, пользующихся все большей популярностью, и в этой сфере действительно складывается прибыльный рынок мировых масштабов.

К. М. Джексон говорит, что в США первой компанией в индустрии игрушек, в полной мере воспользовавшейся преимуществами телевидения для рекламы своей продукции, была корпорация Мэттел. К. М. Джексон отмечает, что благодаря ориентированной на детей рекламе игрушки, подобные говорящей кукле Болтушка Кэт, становились очень прибыльными.
Юджин Ф. Провензо, который в середине и конце 50-х был шестилетним ребенком, пишет, что он ясно помнит, как включал в свою игру сцены из рекламных роликов. Как-то раз, ему подарили на Рождество игрушку под названием Пусковая Ракетная Установка Янки Дудль. Он пишет, что его величай¬шим триумфом был успешный запуск ракеты в русских как раз в тот момент, когда он смотрел рекламу этой игрушки в субботней утренней телепрограмме. Он живо вспоминает, как играл со своей пусковой установкой и одновременно видел, как с ней играют в телерекламе. На самом деле это, возможно, наиболее неприятный аспект взаимосвязи между телерекламой и телепрограммами, с одной стороны, и детской игрой — с другой: телевизионные рекламные сценарии становятся сценариями игр детей.

Стефен Клайн провел весьма глубокий анализ данного феномена. Он заинтересо¬вался им, наблюдая, как живущий с ним в одном доме маленький мальчик по имени Дэниэл устраивает бесконечные воображаемые битвы, используя характерные игрушки, рекламируемые по телевизору. Характерные игрушки – это игрушки, изображающие персонажей, появляющихся в телевизионных программах. Эти персонажи обычно включены в ряд сюжетов, часто вокруг них создается целый мир. На телеэкране они могут представать в виде самой игрушки в анимированном мультике или спектакле, быть нарисованными, или их роли могут исполнять люди. Получив эти товары и начав с ними играть, дети действительно, по крайней мере, в начале воспроизводят заданные коммерческим телевидением параметры игры (сюжеты, правила, характеристики персонажей и пр.) Клайн начал задаваться вопросом: в какой степени «вообра¬жение Дэниэла в игре формируется телевидением»?
В некоторых отношениях опыт Дэниэла был похож на детский опыт автора; в других — значительно отличался. Игрушки Дэниэла, в отличие от игрушек автора, представляли собой персонажей, включенных в сюжеты, вокруг которых были организованы целые телепрограммы.
Юджин Ф. Провензо говорит, что с 1983 года производители игрушек в Соединенных Штатах начали спонсировать телевизионные программы, герои которых происходили из различных линий характерных и подвижных игрушек (имеются в виду игрушки, хотя бы некоторые детали которых могут двигаться).
По сравнению с прежними маркетинговыми стратегиями, это был заметный поворот. Компании разрабатывали подвижные иг¬рушки и затем — вокруг них — телевизионные программы. В резуль¬тате получасовые программы для детей превратились в получасовые рекламные ролики определенных серий игрушек.
Первой программой, содержание которой основывалось на иг¬рушках, стала Настоящий Мужчина и Повелители Вселенной Мэттела. А к 1986-му, как отмечает Е. Кларк, насчитывалось уже свыше шестидесяти детских телешоу, посвященных различным сериям игрушек. Среди них — «Мишки-помощ¬ники» и «Земляничный торт» Кеннера, Трансформеры и «Дж. И. Джо» Хасбро-Бредли, Гоуботы, Тонка, Девочка-радуга Мэттела. Успех этой стратегии был оглушительным. Компания Хасбро-Бредли использовала коммер¬ческие программы для рекламы своих Трансформеров, в результате чего Трансформеры стали самой прибыльной игрушкой из всех, произведенных до того момента.
Особое значение массивной рекламы игрушек и, что еще важнее, — телепрограмм, основанных на сериях подвижных игрушек, — связано с тем, что из всего этого возникла высоко опосредованная электронная игровая среда для детей. Вместо того чтобы опираться в игре лишь на собственное воображение, дети стали пользоваться сценариями, предоставляемыми им телерекламой и телесюжетами. Чтобы понять, до какой степени это правда, достаточно посетить детский сад, поговорить с детьми и посмотреть на их игру.

Что почитать: Электронно опосредованные игровые ландшафты. Юджин Ф. Провензо мл. / / Игра со всех сторон. – М.: Прагматика культуры, 2003.

Телевизор и дети. 3. Насилие.

"ВЛИЯНИЕ НАСИЛИЯ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ НА ИГРУ ДОШКОЛЬНИКОВ
Рост числа телевизионных каналов приводит к появлению большого количества передач и фильмов, предназначенных специально для детей, однако даже они подчас оказываются перенасыщенными агрессивными персонажами и сценами насилия. Существует мнение, оправдывающее подобное положение тем, что агрессия является неотъемлемой частью нашего мира и культуры и телевидение только подго¬тавливает ребенка к жизни в обществе.
Ряд клиницистов и исследователей – Дж. Гарбарино, К. Костельни, Н. Дубров – пишут, что современные дети прямо или же косвенно, через средства массовой информации, встречаются со все большим количеством насилия.

22 апреля 1999 г. «Зюддойче цайтунг» замечала: «Статистики утверждают, что в среднем за свою жизнь вплоть до поступления в колледж молодой человек мог увидеть в масс-медиа изображения более чем 200 000 преступлений, связанных с насилием, и репортажи о примерно 16 000 убийствах — по телевизору».
Дошкольники обучаются социальным навыкам, подражая действиям других людей: родителей, сверстников, героев книг, фильмов и телепередач. Лабораторные исследования показали, что после просмотра видеофильмов, содержащих сцены насилия, дети начинают вести себя более агрессивно, подражая экранным героям. Степень точности, с которой ребенок будет имитировать поведение актера, очень сильно зависит от «результатов» действий персонажа. Если в фильме герой побеждает, «вознаграждается» за свои действия, то дети, скорее всего, будут воспроизводить его поведение, если он проигрывает и «наказан», то нет. Присутствие родителей и их отношение к просматриваемому, замечания по поводу происходящего на экране также влияют на то, будет ли ребенок имитировать увиденное.
Чрезмерная демонстрация на телевидении сцен насилия не только стимулирует временное ситуативное повышение агрессивности у детей, но и способствует усвоению и закреплению у них моделей агрессивного поведения, которые по мере взросления ребенка могут превратиться в асоциальные и даже криминальные поступки.

По мнению таких теоретиков, как А. Бандура, большинство особенностей нашего поведения развивается в основном путем подражания моделям. Этот автор полагает, что если воспитатели ребенка (родители, учителя) проявляют агрессивность, то и ребенок, подражая им, станет агрессивным. Если же модель будет наказана за свою агрессивность, это уменьшит проявления агрессивности у ребенка. Таким образом, по представлениям сторон¬ников этой теории агрессивность – продукт самого обыкновенного обучения. Она развивается, поддерживается или уменьшается просто в результате наблюдения сцен агрессии и учета ее видимых последствий для агрессивного человека. Какова же в этом роль телевидения?

Вот уже около 20 лет, в основном в Северной Америке, не ослабевает интерес к роли телепередач с демонстрацией актов насилия. Н. Фельзенталь попытался сгруппировать данные различных исследователей, связав их с тремя гипотезами.
Гипотеза модели. Она опирается на теорию социального обучения, согласно которой жестокие герои фильмов (в том числе мультипликационных) служат моделями для реальной жизни (Э. Д. МакКарти). Тогда для уменьшения жестокости важно было бы, по мнению сторонников этой теории, сократить число сцен насилия и заменить их лучше сценами, демонстрирующими сотрудничество между людьми.

Гипотеза катализатора. Согласно этой гипотезе, жестокие сцены служат стимулом для появления импульсов агрессивности у определенного рода лиц, у которых эти сцены как бы отключают тормоза (по принципу катализатора, присутствие которого способно ускорять химическую реакцию).

Гипотеза катарсиса. Эта гипотеза основана на результатах ряда исследований (Р. М. Каплан, Р. Д. Сингер, Р. Горни), которые, напротив, указывают скорее на то, что демонстрация ребенку сцен насилия вызывает у него уменьшение агрессивности: при виде таких сцен происходит ослабление агрессивной напряженности – своего рода катарсис. Если вначале они усиливали степень активации организма (вызывали учащение ритма сердца и дыхания), то, в конце концов, чувствительность к сценам жестокости уменьшается, что сопровождается понижением физиологических реакций, а также безразличием к актам жестокости, на которые было бы естественно реагировать.

Таким образом, оказался неразрешимым вопрос, побуждают ли детей сцены насилия на экране подражать им на практике. Некоторые исследователи годами упрямо держались тезиса, что телевидение устраняет агрессивность, поскольку дает возможность пережить агрессивное влечение не в реальности, а в воображении, или хотя бы сдерживает его, возбуждая страх перед экранным образом. И все-таки исследователи не могут, в конечном счете, игнорировать понимание того, что «ни благонамеренная, но преуменьшающая опасность теория катарсиса, ни теория сдерживания не могут считаться достаточно надежными: вредоносные воздействия тут вполне возможны — даже если их причинную обусловленность еще нельзя доказать неопровержимо» (С. Ибидем).

Л. Хьюсмен и Джо Мойз не согласны с бытующим мнением о том, что телевизионное насилие не вызывает значимого эффекта из-за нереальности происходящего на экране, так как дети младше одиннадцати лет не способны провести четкую границу между фантазией и жизнью.
А взрослые, которые осуждают настоящие убийства, считают нормальными ежедневные убийства на телеэкране и дают детям с младенческого возраста по каплям принимать весть: стрельба по людям — всего лишь шутка и больше ничего. Они полагаются на то, что дети прекрасно умеют отличать фикцию от реальности.

Американский военный психолог Дэйв Гросмен в 1999г. настоятельно предупреждал общественность, что «показы насилия в масс-медиа» запускают у детей и подростков как раз те психические механизмы, с помощью которых профессиональных солдат учат убивать.

Дети теперь имеют дело с возросшим объемом материала, содержащего насилие, который они стараются понять и в какой-то степени взять под контроль. В их распоряжении имеется также обогащенный репертуар моделей насильственного поведения, которые они пытаются ввести в свою игру. В этих обстоятельствах естественно ожидать, что они будут все больше играть в содержащие насилие игры. Однако в то время как дети, все чаще встречаясь с насилием, привносят соответствующий материал в свою игру, существуют другие факторы, которые, по-видимому, подрывают их усилия, направленные на интеграцию этих содержаний.
Злодеев в художественных и мультипликационных фильмах узнают обычно по их склонности к насилию. Но все чаще герои, олицетворяющие добро, пользуются аналогичными приемами. Во многих телефильмах так называемый хэппи-энд происходит только благодаря выстрелу из лазерного пистолета или вмешательству брутального полицейского робота. Подобная продукция критикуется педагогами и психологами не только по причине насилия и агрессивности, но и потому, что она подавляет конструктивные способности детей, лишает их удовольствия придумывать игры самим.

Как уже упоминалось, осуществляемая с помощью детских программ реклама целых серий игрушек — сравнительно новое явление, зародившееся в 1984г. Как пишут К. Пейдж и Д. Левин, девять из десяти наиболее продаваемых игрушек имеют свои телевизионные шоу, причем семь из этих девяти фигурировали в сюжетах, содержащих насилие. После того, как с помощью телевидения стало возможным рекламировать и, по сути, продавать детям насилие, детская игровая культура стала испытывать сокру¬шительные вторжения хитов, среди которых: Повелители Вселен¬ной, Дж. И. Джо, Трансформеры, Охотники за привидениями, Черепашки Ниндзя и Могучие Рейнджеры. Согласно исследованию Дж. М. Лайсоски, каждая последующая программа содержит больше насилия, чем предыдущая. Черепашки Ниндзя имеют в среднем пятьдесят актов насилия на каждый получасовой эпизод, в то время как Могучие Рейнджеры насчитывают их свыше сотни.

Почти сразу после отмены контроля детских телепрограмм, по данным К. Пейдж и Д. Левин, воспитатели и педагоги начали сообщать о проблемах, связанных с насилием в играх. Похоже, что у некоторых детей игра стала все более сосредотачиваться на темах и содержаниях, включающих насилие. Дети играли в борьбу и войну, они чаще делали вид, что травмируют друг друга, и использовали больше игрушечного оружия. По мнению педагогов, возросло количество случаев, когда дети для разрешения конфликтов прибегали к настоящим дракам. Они также говорили о возросшей частоте реальных травм у детей и связывали это с учащением драк в процессе игры. Прекратить, ограничить или перенаправить игру становилось все труднее: взрослые сталкивались с тем, что некоторые дети за их спинами устраивали «партизанские» войны.
Педагоги и родители сообщали не только о том, что чаще наблюдают у детей игры, включающие насилие, и испытывают больше трудностей, пытаясь справиться с ними. Они также описывали особый вид боевой игры, подобный игре в Могучих Рейнджеров, когда дети сосредотачивались на трех действиях, которые должны выполнять игрушки: толкание ногой, режущие удары в стиле карате, а также смена лиц школьников с внешностью актеров шоу на супергероев Могучих Рейнджеров в масках и обратно. Такая игра узконаправленна и стереотипна, дети часто выбирают роли хороших телевизионных персонажей, сражающихся с плохими. Согласно исследованию С. Боязиса, Г. Матилло и К. Несбитта, после того, как дети смотрели по телевизору программы с участием таких персонажей, их игры и взаимодействия оказывались значительно более агрессивными, чем игры детей, в последнее время не видевших подобных телепередач. Наконец, воспитатели добавляли, что игра такого рода не развивается и не меняется со временем. Как замечают К. Пейдж и Д. Левин, один из наиболее поразительных аспектов описаний этих игр состоит в том, что, откуда бы эти описания ни поступали, они обладали удивительным сходством. Они не содержали сведений о разнообразных вариациях и нюансах, в отличие, например, от игр в бомбардировку в Оклахома-сити и спасение динозавров.

 Если дети в большей степени имитируют увиденное ими насилие, вместо того, чтобы проработать его более осмысленным образом, есть опасность, что они просто ассимилируют это насилие, не сформировав достаточно реалистичный взгляд на него и не трансформировав его в социально позитивные решения. В таком случае они, как считают К. Пейдж и Д. Левин, фиксируются на аспектах насилия и агрессии и не используют игру для того, чтобы создать репертуар позитивных, ненасильственных ответов на насилие..."

Телевизор и дети. 4. Игра.

Влияние телевидения на сюжетно-ролевую игру старших дошкольников

Современные дети (особенно в развитых странах) смотрят телевизор гораздо чаще, чем их ровесники 10 лет назад. Родители, занятые работой или домашними делами и испытывающие все большие психологические и физические нагрузки, сами часто усаживают ребенка перед экраном, чтобы «под ногами не путался».

Многие считают, что телевидение — главное орудие в приобретении образования и знаний. Но это иллюзия. Журнал «Шпигель» в 1994г. протестировал состояние общего образования немцев, подведя лаконичный итог: «Результат: чем дольше человек смотрит телевизор, тем скуднее его познания. Это относится ко всем сферам, за исключением одного только спорта».
Проводившиеся в США исследования взаимосвязи между потреблением телевидения и уровнем интеллекта обнаружили исключительно негативную зависимость выразительности речи, математических способностей и навыков чтения от частоты телепросмотров.

Когда по окончании Второй мировой войны радиовещательные станции впервые начали транслировать телепередачи и у каждого появилась возможность купить телевизор, никто и не подозревал, с какой скоростью телевидение распространится по планете за несколько ближайших лет. При этом примечательно, что в то время в семьях с детьми телевизоры встречались более чем вдвое чаще.
Постоянно растущее время просмотров позволяет говорить о том, что сегодня телевидение с большим отрывом лидирует среди способов проведения досуга — как у детей, так и у взрослых.
В наши дни телевизор прочно вошел в жизнь детей. Во многих семьях, как только ребенок научился сидеть, его сажают перед экраном. Телевидение все больше заменяет бабушкины сказки, мамины колыбельные песенки и разговоры с отцом. Экран становится главным «воспитателем» ребенка.

По данным ЮНЕСКО 93% современных пятилетних детей смотрят на экран 28 часов в неделю, то есть около 4 часов в день, что намного превосходит время общения со взрослыми.
Это безобидное времяпрепровождение вполне устраивает и детей, и родителей. В самом деле, ребенок не пристает, ничего не просит, не хулиганит, никуда не лезет и в то же время получает впечатления, узнает что-то новое, приобщается к современной цивилизации. Однако это, казалось бы, безопасное занятие может повлечь весьма печальные последствия не только для физического здоровья ребенка (нарушения зрения, дефицит движений, испорченная осанка), но и для его психического развития. Чем дальше, тем ощутимее.

То немногое, что можно найти в современной литературе о воздействии телевидения, содержит столь далеко идущие выводы, прежде всего, относительно развития детей, что общественность, безусловно, должна быть осведомлена об этом. Речь идет о фактах, которые могли бы настроить родителей и педагогов на гораздо более критическое и сознательное отношение к телевидению. Однако, следует заметить, что до сих пор еще не было сколько-нибудь связного изложения таких фактов и, вероятно, это объясняет то, что эти факты большинству практически неизвестны.

Данные многочисленных исследований детской игры, проведенных в течение последних нескольких десятилетий по всему миру, однозначно свидетельствуют: для развития ребенка от рождения до семи, а согласно некоторым работам, до десяти-две¬надцати лет, нет ничего полезней и эффективней, чем игра.
Игры современных детей во многих отношениях отличаются от тех, в которые играли их родители, — сюжеты, игрушки, сам способ организации игры — все теперь выглядит несколько иначе.
Часто можно видеть, как, играя, дети дошкольного возраста изображают целый сонм персонажей — от банальных, доступных их каждодневному наблюдению семейных и профессиональных ролей до принесенных извне супергероев и других вымышленных действующих лиц, о которых дети узнали из телевизионных программ и других средств массовой информации.
Нынешние взрослые, когда были маленькими, играли в куклы, машинки, дочки-матери, войну, школу и магазин. Хотя у многих из них были и какие-то особые игры со сказочными сюжетами и фантастическими приключениями, принцами и принцессами, драконами и злодеями. Сегодняшние дети играют в Черепашек Ниндзя, Мортал Комбат и Русалочку, Человека-Паука и Покемонов.
По мнению А. Диаманта, во что, как и с чем дети играют, все более зависит от средств массовой информации и массовой культуры в целом. Маленькие дети смотрят телевизор в среднем четыре часа в день. К моменту окончания начальной школы они успевают увидеть в среднем 8000 убийств и более 100000 актов насилия; большинство этих сцен представлено в виде так называемого развлекательного насилия. Значительную часть времени, не занятого просмотром телепередач, дети проводят, играя в игрушки, являющие собой достаточно точные изображения персонажей из тех же детских телепрограмм, в массе своей содержащих насилие.
Опашовски говорит: «Уже сегодня каждый второй житель ФРГ по привычке читает во время еды. А при включенном телевизоре читают и едят, гладят и чинят, развлекаются, говорят по телефону с друзьями или играют с детьми и кошками. Всё хочется увидеть, всё хочется услышать, всё испытать, а главное — не упустить ничего в жизни».

Элизабет Нёлле-Нойман пишет, что телевидение не только снижает уровень знаний, но также «речь идет и о воображении, памяти, интуиции, фантазии, а ведь только они и есть подлинное богатство».
Мнение специалиста по физиологии органов чувств Хорст Прен о детях, смотрящих телевизор в неограниченных количествах, таково: «Дети страдают полной потерей способности воображения».

Ф. Дольто пишет: «Экран – это окно, которое выходит во внешний мир, лежащий вне того замкнутого пространства, где его держат взаперти. Но эта пасть, извергающая мешанину образов и сведений, может непоправимо травмировать ребенка, которому никто ничего толком не объясняет, потому что всем некогда. Он подвергается массированной бомбардировке, он не производит никакого отбора, а родителям некогда помочь ему в этом".
Райнер Пацлаф считает, что в дошкольном возрасте дети еще полностью зависят от ничем не заменимого многообразия чувственных раздражений, исходящих от естественной среды, и нуждаются в применении всего богатства своей фантазии в свободной, спонтанной игре, чтобы как можно полнее раскрыть свои душевные и умственные способности. И не в последнюю очередь им нужны возможности для формирования тонкой моторики, осязания, чувства равновесия, двигательного чувства, координации движений конечностей, которые только и могут довести их телесное развитие до здоровой зрелости.

Известные американские исследователи Дороти и Джером Сингер десятилетиями изучали воздействие телевидения на детей, и каждый раз, за редкими исключениями, были вынуждены констатировать, что телевидение негативно сказывается на способности к игре, на школьной успеваемости, чтении и развитии речи. Они пишут: «Фактически наши исследования четко показали, что дети, часто пользующиеся телевизором, подвержены серьезному риску остаться без глубоких знаний о мире; они хуже умеют читать, хуже отличают реальное от вымысла; у них хуже развито воображение; они с бóлышим страхом воспринимают мир; им свойственна повышенная тревожность сознания в сочетании с большей агрессивностью. Все это приводит к тому, что, когда ребенок идет в школу, он меньше приспособлен к жизни».
Поэтому взрослый должен понимать: в дошкольном возрасте дети еще долго считают все увиденное действительным, настоящим, не умея отличать фикцию от реальности. Скажем, до пяти—семилетнего возраста реклама для них столь же «реальна», как и программа, в кото¬рую она вставлена; способность понимать выраженный рекламой замысел появляется у них лишь в восемь—двенадцать лет. Впрочем, им еще долго остаются недоступны общий сюжет и ход действия в фильмах — они вообще не понимают взаимосвязей различных сцен и просто ухватывают один образ за другим.

«Предлагаемая телевидением информация, — замечают Хельга Тойнерт и Бернд Шорб, — не способствует расширению их кругозора. Наоборот, она, как правило, контрпродуктивна, потому что чересчур сложна, чересчур разительна или чересчур банальна. Новости большинству детей непонятны или же пугают их».


Телевизор и дети.
Разное, найденное на просторах интернета. особенно почитайте про работу мозга - тогда станет ясно, что до пяти лет лучше не использовать никаких мультфильмов или фильмов - ни "злых", ни "добрых".

В 1998 году одна из ведущих ученых Англии Селия Вард опубликовала результаты своих исследований о влиянии телевидения на воспитание детей. Она установила, что если родители надеялись на электронные средства как на нянь, то в 20% исследуемых детей в возрасте 9 месяцев наблюдалась задержка развития. Если дети продолжали смотреть телевизор и слушать приемники и пластинки (речь идет о замене общения, пластинки в дополнение к общению, конечно, вреда не принесут) , то у большинства из них в трехлетнем возрасте наблюдалась задержка развития на один год (речь двухлетнего ребенка, отклонение в моторном и сенсорном развитии). Но, если родители изымали электронную технику в пользу непосредственного общения с ребенком, когда он был в 9-месячном возрасте, то через 4 месяца наблюдалось соответствие нормальному уровню развития всех функций ребенка.

Психологи установили, что лучше, чтобы ребенок до 4 лет (основной период созревания структур мозга) не смотрел телевизор вообще.
http://www.day.kiev.ua/39287/


Для детей моложе 2-х лет, утверждают американские педиатры, опасность просмотра телевизора может быть чисто физической. В коре головного мозга младенца число связей между нейронами вдвое выше, чем у взрослого: мозгу надо справляться с осознанием окружающего мира, в котором для маленького человека все новое, непознанное, неожиданное. Это самый критический период для развития навыков зрения и языка. Кроме того, в возрасте 18 месяцев у ребенка бурно развиваются лобные доли мозга, отвечающие за контакты с другими людьми. Поэтому с такими маленькими детьми надо разговаривать, играть, общаться, но не посредством телевизора.

«Телевизор нельзя использовать даже для кратковременного отдыха ребенка, - таково мнение Сьюзен Джонсон, исследовательницы из Калифорнии, изучающей взаимодействия мозга и телевидения. – Детские глаза от рождения предназначены для того, чтобы смотреть на человеческие лица. Поэтому лучший отдых для маленького ребенка – тихое общение с матерью или отцом».
...

Количество времени, которое человек тратит на просмотр телепрограмм, поистине впечатляет. В среднем в развитых странах на это занятие у человека уходят три часа в день, больше человек расходует только на работу и сон. Отчасти такое влечение к телевидению объясняется врожденным свойством – так называемым исследовательским рефлексом.

Впервые он был описан академиком И.П. Павловым в 1927 году. Исследовательский рефлекс – это инстинктивная, зрительная или слуховая реакция на неожиданный или новый раздражитель. Это часть эволюционного наследия человека, встроенная в сознание чувствительность к движению и возможному нападению хищников.

Типичная исследовательская реакция включает замедление сердцебиения, расширение кровеносных сосудов мозга и сужение тех сосудов, которые ведут к главным группам мышц. Мозг как бы сосредотачивается на сборе информации, в то время как все остальное тело «отдыхает».

Еще в 1986 году ученые из Университета Миссури начали изучать, как влияют формальные составляющие телевидения – монтаж, планы, наезды, шумы, свет - на исследовательский рефлекс человека. Ученые пришли к выводу, что эти стилистические приемы действительно вызывают у человека непроизвольные реакции и таким образом удерживают его внимание. Природа этих реакций восходит к эволюционной способности человека распознавать и реагировать на движение вокруг. Таким образом, телевидение уникально не столько содержанием, сколько формой.

В рекламных роликах, музыкальных клипах планы и ракурсы меняются со средней скоростью один объект в секунду, раздражая исследовательский рефлекс безостановочно. Именно задействованным на полную мощь рефлексом объясняется распространенные ответы телезрителей: «Когда я смотрю телевизор, чувствую себя загипнотизированным», «Если телевизор включен, я не могу отвести от него взгляд» и т. д.

Формальный язык телевидения влияет на память телезрителя. Увеличение частоты ракурсов, в которых показывается одна и та же сцена, улучшает запоминание. Увеличение числа смонтированных кадров, переходов от одного объекта к другому, фокусирует зрительское внимание лишь до определенного предела: если смена кадров превышает десять за две минуты, зрители уже ничего не запоминают.
Этими законами и руководствуются создатели музыкальных клипов и телевизионных реклам, где используется быстрая смена кадров для удержания внимания, хотя смысл увиденного часто не улавливается.
Исследовательский рефлекс оказывается перегружен. Прикованный к экрану человек чувствует усталость и психологическую неудовлетворенность
http://archives.maillist.ru/75824/329580.html


Работа мозга

Поток информации с экрана телевизора намного превышает возможность ребенка воспринимать ее и самостоятельно обрабатывать.
Малыш выхватывает то одно, то другое, часто не успевая связывать изображение с текстовым сопровождением. Мозг работает отрывочно, ассоциативно. Ребенок не может проверить соотношение этих мыслей с реальностью. Это влияет на тонкие нервные процессы в его мозгу. Малыш формируется как инструмент пассивной мыслительной деятельности и неспособен на активное творческое мышление.

Согласно социологическим исследованиям, проведенным западными учеными, ребенок, выросший в таких условиях во взрослой жизни постоянно ждет, что необходимая информация поступит извне. Он практически неспособен самостоятельно генерировать собственные идеи и суждения. Более того, человек не имеет желания к этому. А вот критическое отношение к окружению, склонность к осуждающей оценке обстоятельств у таких детей проявляется сильно. Ведь известно: творческое мышление развивается только на основе собственной активности, внимания, живой заинтересованности реальным миром.

Исследования (Гьобель, Гльокнер - Швейцария) свидетельствуют: детей, которые регулярно потребляют продукцию электронных средств массовой информации, отличает следующее:

• они мыслят быстрыми и готовыми ассоциациями; • ставят поверхностные вопросы, при этом ответ их не особенно интересует; • ответы на вопросы взрослых дают поверхностные и стереотипные; • интерес к определенным предметам неглубокий; • в общении с людьми не ощущают дистанции, и при этом не умеют вступать в глубокие личностные отношения; • неспособны отвечать спокойным взглядом, вместо этого "таращат" глаза или отвечают гримасами; • проявления чувств простые и имеют тенденцию к бесцеремонности. Эти врачи-исследователи считают, что в идеале телевизор и компьютер должны играть определенную роль в жизни ребенка только после окончания формирования волевого и эмоционального развития, то есть не раньше 13-15 лет.Анализ литературы по вопросу влияния телевидения и компьютерной техники на детей до 12-13 лет позволил выделить следующие особенности их личностных качеств:• речь как способ общения остается примитивной; • способность выделять главный смысл прочитанного текста снижается; • при устном общении тяжело побудить ребенка к созданию собственных фантазий, чаще у него появляются стандартные зрительные образы и ассоциации; • школьник практически не читает, но ему нравится рассматривать картинки (комиксы); • активной переработки того, что ребенок видит или читает, не происходит. По-этому задерживается развитие способности к сосредоточению, внимательному наблюдению, творческому поиску, целенаправленной деятельности; • в будущем стимулируется склонность к алкоголю, токсико- и наркомании, так как подросток привыкает получать впечатления и удовольствие ничего не делая, или прикладывая минимальные стандартные усилия (компьютерные игры); • развитие воли нарушается, поскольку ребенок, сидя перед экраном, не может действовать активно-подражательно (как требуется в младшем возрасте); • после просмотра телевизора или игры на компьютере идет агрессивная и неупорядоченная разрядка накопленной и неизрасходованной активности.

А вы себя тут не увидели?

Важно помнить: то, что окружает ребенка в детстве, определяет всю его последующую жизнь.
http://nimfa-mama.narod.ru/rebenok_i_TV.html

апд: телевидение и взрослые (тем родителям, которые думают, что сами свободны от негативного влияния) - http://www.viu-online.ru/science/publ/b ... age19.html
http://www.medlinks.ru/article.php?sid=18454

выражаем огромную благодарность
zvezda999 за предоставленные материалы.
отрывки из дипломного проекта zvezda999 http://zvezda999.livejournal.com/

Источник  http://uznai-pravdu.ru